Центр Майами
Холод был просто невыносим. Невыносим и ужасен настолько, что любое движение воздуха он натачивал до остроты бритвенного лезвия, вгрызающегося в плоть, почти срывающего её с костей. Я даже не смог сразу открыть веки, потому что они смёрзлись, и пришлось раздирать их силой, вырвав почти все ресницы. Оглянувшись вокруг, я увидел, что я, абсолютно голый, нахожусь посреди бескрайней ледяной пустыни, где кроме меня не было ни души. Каждый вдох словно наполнял лёгкие ломаными иглами, а свет, который, казалось, шёл сразу отовсюду, отражался в тысяче ледяных граней и нещадно выжигал глаза. Дрожь колотила так, что зрение не успевало сфокусироваться на одной точке, а мысли болтались в мозгу, словно дробинки в детской погремушке. Сознание заволокло слепым ужасом, и я в панике заорал:
- Где я?
Да только то, что должно было стать криком, кое-как сорвалось с губ едва слышным шёпотом, однако, ещё до того, как затих и он, я уже почувствовал, что меня услышали.
- Сам-то ты как думаешь? – насмешливо спросил меня утробный голос, посеявший во мне ещё больший страх – Знаешь, вы, люди, совершенно неправильно представляете себе это место. Здесь никогда не было раскалённых котлов, наполненных горящей серой. Но ты многие сотни лет будешь мечтать о них, в этом я тебе клянусь.
Я повернулся в сторону, откуда доносился голос, и увидел кошмарный сгусток тьмы, от которого веяло древним злом. Существо было настолько отвратительным, что мне захотелось выдрать себе глаза, лишь бы не видеть его. И я бы обязательно это сделал, если бы не холод, сковавший мои руки тысячей невидимых цепей. Силы оставались лишь на дрожь, и на то, чтобы столкнуть с посиневших губ ещё один вопрос.
- Это…?
- АД!!!!!- расхохотался демон – ТЫ В АДУ, МОЙ ДРУГ! И у нас теперь будет уйма времени, чтобы подружиться. Я даже расскажу тебе, что будет дальше. Но, разумеется, не всё, иначе будет неинтересно, правда?
Демон подошёл поближе, и обдал меня своим смрадным дыханием. Никому не получится описать этот запах, запах боли, ужаса и холода, что коснулся моих ноздрей. Попытаться описать его, было сродни попытке втолковать, что такое красный цвет слепому. А демон продолжал издёвки.
- Некоторое время ты будешь стоять здесь, не в силах пошевелиться. Потом ты сможешь кричать, но это тебе не поможет. Никто тебя не услышит, даже люди, что изредка будут появляться на горизонте. Некоторые будут проходить совсем близко, но не услышат тебя, а ты будешь многие тысячи раз проклинать себя за то, что не смог побороть ледяных оков, и сделать шаг в сторону проходящих, и даже поднять руку, чтобы коснуться их. Рано или поздно ты сделаешь шаг. Потом ещё один, и ещё и ещё. Ты начнёшь искать людей, но никогда не найдёшь их. Ты будешь сотни раз сходить с ума от страха, холода и одиночества, но соскользнуть в щадящий мрак безумия я тебе не позволю. А потом я приду снова, и начну тебя истязать. Но знаешь, что самое весёлое? Ты будешь рад этому. Этому здесь все рады. Поэтому я прихожу истязать только для того, чтобы увидеть бездонное отчаяние в ваших глазах в тот момент, когда я засобираюсь уходить. Я вижу, что ты хочешь спросить, с чего ты будешь рад меня видеть? Я отвечу тебе.
Из тьмы, служившей демону плотью, высунулся уродливый чёрный коготь, которым демон провёл по моей груди, раздирая кожу и плоть. Но боли я почти не почувствовал, из-за холода. Мне доставалось и похуже, но только… края раны моментально загноились, и я почувствовал тепло, едва заметное, но такое сейчас необходимое, в том месте, где началось воспаление. Секундой позже из раны по заледеневшей коже потекла кровь, показавшаяся мне просто раскалённой. Это ощущение продлилось буквально пару секунд и исчезло, осталась только боль. Но я уже думал, что оно того стоило, а я пробыл здесь всего пару минут. Что же будет через неделю? Мысль о том, что я здесь останусь навечно показалась мне такой страшной, что я чуть не лишился рассудка. Я поднял глаза, и увидел, что богомерзкое лицо демона раскололось кривой усмешкой.
- Теперь ты веришь мне, не так ли? Ну, мне пора. Развлекайся.
Демон исчез в пригоршне снега, брошенной в него ветром, и я остался один. Время исчезло, секунда казалась вечностью, а столетия пролетали мимо за один удар сердца, а я стоял, не в силах пошевелиться. Не знаю, сколько я так простоял, но однажды, в самом краю мозга, я услышал голос. Он был очень тихий, но бесконечно родной. Тысячелетия я вслушивался, но не мог разобрать, что он говорит, Однако я почему-то знал, что от этого голоса зависит моё спасение. Наконец, через несколько секунд, я понял, что говорит голос. Он читал моё стихотворение, которое я написал ещё в литературном кружке. Тут же в памяти всплыло название: «Молитва не сдавшегося», а губы сами собой зашевелились.
Звучит в ночи раскатом грома
Их тяжкий шаг.
Объятый страхом незнакомым
Я слаб и наг
На ложе корчусь, а на гребнях
Высоких крыш
Удар могучих крыльев древних
Колеблет тишь.
И Мефистофель жадно хочет
Души моей.
Дорога к смерти всё короче.
Идя по ней,
Я вижу лица бесов злобных,
И их глаза.
Они страшнее псов голодных,
Исчадья зла.
Но я не сдался, я читаю
Молитву вслух.
Я в адском пламени сгораю,
Но ад потух.
С небес ночных благим потоком
Полился свет,
Что на молитву послан Богом
Ко мне в ответ.
Из света дивный ангел вышел,
За руку взял.
Сказал: «Господь тебя услышав,
Меня послал»
Тут начал под его шагами
Асфальт цвести.
Хотел он дивными благами
Меня спасти.
И я пошёл за воином Божьим,
Как в дивный сон
И я почувствовал всей кожей
Что я спасён…
- Я СПАСЁН!!! – что есть мочи закричал я, и будильник вырвал меня из ледяного ада.
Сердце выдавало такие сумасшедшие гигагерцы, что, казалось, стены скоро войдут в резонанс, и похоронят меня своими обломками. Я даже не заметил, как во рту оказалась сигарета, которую я выкурил в пять затяжек. Вторая сигарета, которую я ухитрился выкурить под горячим душем, привела меня в чувство. Поэтому на кухню я вышел уже относительно адекватным членом общества. Горячий чай завершил работу по моей реабилитации, и я снова встал в строй.
Заново начать жизнь на бренной земле я решил с просмотра новостей. Мои выходки не могли остаться незамеченными, и нужно было следить за реакцией общественности. Точнее той её части, которая могла посадить меня в газовую камеру, или уложить под смертельную инъекцию.
Первый же включенный канал выдал мне интервью, которое давала на фоне полицейского участка симпатичная латинка среднего возраста.
- Гм, а попка, как орех, так и просится на грех – вслух прокомментировал я внешность капитана Марии ЛаГуерты, как её назвала всплывающая табличка в телевизоре.
«- Вчера была обнаружена важная улика в деле о Визажисте, - Мария сделала многозначительную мину на лице. – Поэтому, нам нужна помощь, - она посмотрела в камеру пристальным взглядом. – Убийца охотится за фанатами известных эстрадных исполнителей. Погибшие от руки Визажиста, Андре Догерти и Элизабет Хатчинс были организаторами фан-клубов. Если кто-нибудь может предоставить полиции хоть какие-нибудь сведения о том, кто последний видел этих молодых людей живыми, и с кем они были в том момент, обращайтесь по телефону… - Мария продиктовала контактный номер, и, заканчивая свою речь, она добавила:
- Помните, если вы можете помочь расследованию, не оставайтесь безучастными, возможно, вы спасете жизни невинных людей, которые могут стать следующими жертвами Визажиста» - бубнил телевизор. Ого, а копы-то взяли неплохой след. Для меня неплохой. Нехай пока в этом направлении ковыряются. У меня и без них полно проблем. Такое ощущение, будто я бегу с крутой горы. А это значит, что чем быстрее я начну переставлять ноги, тем больше вероятность того, что я доберусь до подножия, не сломав шею. А это значит…
- Алло, Макс? Слушай, я сегодня разболелся совсем, наверное сегодня дома отлежусь, от меня больного толку вообще никакого не будет
Дэйленд Молл. Шоппиг центр

Лучший пост

Отредактировано Adan McGregor (2012-10-28 16:09:26)