Меня всегда завораживало пламя. Кому-то нравится сидеть на берегу и наблюдать, как мерно плещется вода, плавно обволакивая белоснежной пеной мокрый песок. Кто-то любит смотреть, как за окном падают холодные капли дождя или хрустальные звезды снежинок. Такое зрелище успокаивает, помогает расслабиться. Вода не пугает. Вода не кажется опасной. В отличие от огня. Но, тем не менее, именно он умиротворяет меня. Он возвращает мне покой и душевное равновесие. Особенно, когда в этом огне горит тот, кто лишил меня покоя…

Ослепляющие языки пламени с треском взмывают в воздух, поднимаясь все выше, с невероятной скоростью поглощая все, что способно загореться. Мне даже не нужно было разливать бензин или наполнять комнату газом. Я всего лишь бросила зажженную спичку, и этот пылающий светлячок приземлился аккурат на полотно, занимавшее всю ближайшую стену. Только сегодня утром я закончила работу над ним. С огромной по размеру картины на меня смотрел нарисованный Декстер. Декстер настоящий же находился в другом конце помещения. Огонь скоро доберется и до него, а пока искры ласкают его двойника из ткани. Но еще немного — и они будут так же жадно хвататься за Декстера во плоти. И тогда все будет кончено. Навсегда.

Пальцы дрожат, когда я защелкиваю заранее приготовленный замок на двери. От яростного мужского крика я невольно вздрагиваю, но мне все же удается завершить задуманное. Ему не выбраться отсюда, ему некого позвать на помощь. Это конец.

* * *

Когда я впервые увидела Декстера Моргана, то сразу поняла, что он особенный. Едва наши взгляды встретились, я убедилась — он такой же, как и я. Не могло быть никаких сомнений. Я знала этот взгляд. Точно такой же я встречала каждое утро в своем зеркальном отражении.

Он был особенным. Не таким, как все остальные. Он считал себя монстром и, если бы ему были знакомы какие-либо сильные чувства, ненавидел бы себя за это. Я же никогда этого не понимала. Не понимала, как можно считать чудовищем того, кто был настолько прекрасным. Того, кто, сам того, возможно, не ожидая, сумел разбудить целый пожар чувств внутри меня. И это было важно. Я давно не ощущала ничего и ни к кому. Я вообще раньше не знала, что можно настолько сильно привязаться к кому-то. Так, что одна мысль о его потере способна свести с ума…

* * *

«Т а к ты хочешь вернуть меня? Подставив совершенно невиновного человека?» — почему-то именно сейчас этот вопрос непроизвольно всплыл в моей памяти. Лишь на мгновение почувствовав, что теряю Декстера, я приложила все возможные усилия, чтобы предотвратить этот самый страшный кошмар в моей жизни. Нет, я ни в коем случае не могла его потерять. Я должна была вернуть то, что было раньше. Любой ценой. Даже ценой чужих жизней. Они для меня ничего не значили. В то время, как он значил в с е.

«Т а к ты хочешь вернуть меня?» — этот вопрос пронзал насквозь мое сознание острым ножом. Ножом, вроде тех, что я нашла в сумке Декстера, когда он пришел убивать меня. Я поверить не могла, что он действительно намеревался сделать это со мной. Осознание того, что я должна была стать очередной его жертвой, привело меня в отчаяние. И я не придумала ничего лучше, чем заманить его к себе домой и поджечь… огонь всегда был лучшим решением любых моих проблем. Но только не сейчас…

* * *

Пальцы снова дрожали от волнения и той спешки, с которой я пыталась повернуть крошечный ключ, то и дело грозящий выпасть из рук. Наконец, мне удалось открыть замок, и он со звоном упал на пол вместе с ключом. Я не обратила на это никакого внимания. Не было времени.

Ворвавшись в наполовину охваченную пламенем квартиру, я направила огнетушитель в самый эпицентр пожара. От дыма слезились глаза, дышать было практически невозможно, но я упрямо шла напролом, держа перед собой спасительный баллон ярко-алого цвета. Боже, и чем я только думала, затевая все это?

— Декстер! — вскрикнула я, пробравшись через стену огня и увидев лежащего на полу мужчину.

Осколки разбитого стекла ореолом окружали его. Он пытался выбраться через окно, но оно, к несчастью, было слишком узким. От густого дыма Декстер потерял сознание. Но ведь он жив?

Слезы, вызванные на этот раз отчаянием, покатились вниз по моим щекам, словно альпинисты с заснеженного горного склона. Я упала на колени рядом с Морганом и судорожно принялась тормошить его, пытаясь заставить очнуться.

— Ну же, Декстер! — сквозь всхлипы настойчиво кричала я, ни на секунду не оставляя в покое бессознательного мужчину.

Мои мольбы были услышаны, и спустя некоторое время он очнулся. Я начала говорить прежде, чем он окончательно пришел бы в себя и попытался снова меня убить. Я не знала наверняка, не могла предугадать его реакцию, но лично я именно так и поступила бы на его месте.

— Прости меня, Декстер, прости, — шептала я, осторожно взяв его лицо в ладони и глядя прямо в глаза. — Я, правда, не хотела… я не должна была этого делать. Не должна была дать моему темному «я» одержать верх. Ты же понимаешь меня, да?

Он понимал. Я знала это. Он прекрасно понимал, что я имела в виду. Мы ведь были так похожи. Практически одинаковые. Только мне еще учиться и учиться той выдержке, которой обладает Декстер. Учиться. Если он позволит. Если согласится стать моим учителем. Я все это время пыталась помочь ему, но помощь была нужна мне самой…

— Я просто хотела быть рядом. И сейчас хочу. Если ты дашь мне второй шанс. Я пыталась вернуть тебя, не замечая, что выбираю неправильные, нечестные пути… но ты ведь поможешь мне, Декстер? — я с нежностью провела кончиками пальцев по щекам мужчины и нервно закусила губу. — Ты научился справляться с той тьмой, что внутри тебя. Я тоже должна научиться. Я не хочу быть тем, кем я есть.

Отредактировано Lila West (2012-12-10 18:26:00)

Я могла бы бесконечно долго любоваться спящим Декстером. Хотя бы потому, что во сне его лицо такое спокойное, не искаженное от гнева и желания… меня убить. При мысли об этом я каждый раз вздрагиваю. Стоит только вспомнить тот «набор юного маньяка», который я обнаружила в неприметной дорожной сумке, с которой мой любимый мужчина явился ко мне несколько дней назад… нельзя сказать, что я без ума от его сестры (и это чувство у нас вполне взаимно), но я рада, что тогда она появилась в моей квартире. Хотя, скорее всего, я не была спасена, а лишь получила небольшую отсрочку. Я хорошо помню взгляд Декстера перед тем, как он вновь потерял сознание. Этот взгляд не оставляет никаких надежд… тогда почему я все еще не убежала от него, не попыталась скрыться?

Я и сама толком не могу этого объяснить. Мой инстинкт самосохранения размахивает красным флажком, предупреждая о чрезвычайной опасности. Но он бессилен перед моим желанием находиться рядом с Морганом. Я могла бы уйти, вытащив из пожара и доставив его домой. Но, как видите, я этого не сделала. Я все еще в его квартире, в его спальне, сижу на краешке кровати и безмолвно охраняю его сон. Я просто не могу уйти. Сомневаюсь, что он был в состоянии услышать и осознать то, что я говорила, вернувшись, чтобы освободить его из объятий пламени… но, может, он все-таки даст мне шанс все объяснить, шанс все исправить?

Я могла бы бесконечно долго любоваться спящим Декстером. Но уже почти рассвет, и, скорее всего, он с минуты на минуту проснется. Черт, и что же я сижу здесь до сих пор? Я осторожно провожу по щеке мужчины кончиками пальцев, чтобы не разбудить его раньше времени, и так же осторожно ступаю к двери. Мне не хочется оставлять его даже на минуту, но завтрак сам по себе, увы, не приготовится. Я бросаю еще один, последний взгляд в сторону кровати и, наконец, ухожу на кухню.

* * *

Я так увлеклась готовкой, что пропустила момент пробуждения мистера Моргана. Который, конечно же, решил времени зря не терять. Я и опомниться не успела, как оказалась прижатой к прохладной гладкой поверхности холодильника с острым лезвием ножа у горла.

— И тебе доброе утро, сладкий, — стараясь сохранять самообладание и неотрывно глядя в глаза нападающему, более-менее спокойно промурлыкала я.

Странное дело, но мне не стоило больших усилий казаться спокойной. Может, это как-то неправильно, но я не испытывала страха. Разве что чуточку. Но это не считается. Я целиком и полностью сосредоточилась на том, что нахожусь в непосредственной близости от того человека, который одним своим прикосновением способен свести меня с ума. Этот человек не просто где-то рядом, я чувствую его едва ли не каждой клеткой своего тела, когда он сильнее прижимает меня к дверце холодильника. Это… возбуждает. Подумаешь, он при этом держит нож у моего горла и вот-вот полоснет им по бешено пульсирующей артерии.

— Ты не против, что я позаимствовала кое-что из твоей коллекции? — с невозмутимым видом спрашиваю я и медленно поднимаю правую руку, в которой так же, как и у Декстера, зажат сверкающий наточенный нож. Я как раз заканчивала готовить салат, когда оказалась застигнутой им врасплох; все-таки как же бесшумно двигается этот хищник. Я осторожно касаюсь кончиком лезвия шеи мужчины, стараясь выглядеть угрожающе и при этом не поранить его. — Может быть, выслушаешь меня для начала, Декс? Если бы я действительно хотела причинить тебе вред, то уже сделала бы это... Я вовсе не опасна для тебя.

Отредактировано Lila West (2012-12-10 18:24:41)

Говорят, нужно доверять не словам, а поступкам. Именно это сейчас показывает мне Декстер всем своим видом и намерениями. Он верил мне, а я пыталась его убить? Это, конечно, прозвучит похоже на лепет малышей из детского сада, но… да, он первый начал! Я искренне верила каждому слову этого мужчины, я впервые в жизни настолько открылась другому человеку (о моей страсти к поджогам и темной стороне, которая получает от этого удовольствие, я не рассказывала никому, кроме него), а что взамен? «Ты стала для меня проблемой, Лайла» — эти слова прочно засели в моем сознании, отдаваясь злобно хохочущим эхом в висках. Он был и остается для меня всем, а я для него — всего лишь проблема, которую нужно устранить. Не важно, как, но чем быстрее — тем лучше.

Нужно верить поступкам, а не словам. «Ты стала для меня проблемой, Лайла. И ты не сможешь сделать ничего, чтобы исправить это. Разве что… Разве что исчезнуть». Исчезнуть? Убежать? Скрыться? Тогда, как при малейшем моем движении в сторону острое лезвие легко вонзится в мое солнечное сплетение или горло или куда его решит направить мой любимый убийца? Слова, слова… я хочу верить им, Декстер, очень хочу. Но не могу…

Я только горько усмехаюсь, мои пальцы разжимаются, и нож, который я до этого держала, со звоном ударяется о пол. Он не был мне нужен, ведь все равно я не смогла бы им воспользоваться. Не столько потому, что мистер Морган быстрее пустил бы в ход свой, благодаря многолетнему опыту, а больше потому, что я бы просто не смогла его ранить… Мой недавний поступок говорит об обратном, да? Я не спорю. В тот момент, когда я готовила ловушку для Декстера, я была вне себя от ярости. Я злилась не потому, что он желал моей смерти — от этого я ощущала лишь тотальное опустошение. Даже не отчаяние, а просто-напросто пустоту, будто меня в один момент взяли и выжгли дотла изнутри. Злилась я потому, что оказалась такой наивной дурой. Я думала, что смогла достучаться до него, думала, что он и правда нашел утешение и покой в моих объятиях… я думала, что смогла сделать его счастливым… но на самом деле… «Ты стала для меня проблемой, Лайла» — вот и все, чего я добилась.

— Со мной тебе никогда не нужно было притворяться, — наконец, я собираюсь с силами и начинаю снова говорить, но голос предательски дрожит, и сдерживать напрашивающиеся слезы становится все тяжелее. Я не хочу плакать при нем, не хочу вызывать жалость и быть слабой. Я просто хочу, чтобы он мне верил. — Думаешь, я не знаю, как тяжело день изо дня притворяться нормальной? Натягивать дежурную фальшивую улыбку, чтобы казаться приветливой и безобидной. Подстраиваться под серую массу, чтобы быть волком в овечьей шкуре, когда тебе невыносимо хочется испепелить этих овец… — я на мгновение умолкаю, чтобы перевести дыхание, и усмехаюсь. — Ну в твоем случае, конечно, не испепелить, а разрезать на кусочки, так ведь?

Мои руки, которые еще минуту назад безвольно опустились, плавно поднимаются вверх. Одна ладонь осторожно ложится на плечо Декстера, а другой я накрываю его ладонь, обхватывающую нож. Я стараюсь, чтобы эти движения выглядели непринужденными, чтобы он не воспринял их как возможную опасность. Нет, Декстер, я не опасна для тебя. Как может быть опасным человек, который добровольно остается во власти своего убийцы, не делая попыток убежать даже тогда, когда последний сам ему это предлагает? Я — мотылек, летящий к пламени, как бы банально ни было это сравнение. И я буду лететь и лететь, я сгорю, превратившись в жалкую горстку пепла, но я останусь до конца со своим огнем. Пусть это и будет стоить мне жизни.

— Я понимаю, что мои слова ничего не значат. Как там у вас в полиции говорится? «Все, что вы скажете, может быть использовано против вас»? — я пытаюсь улыбнуться, но мне отнюдь не весело сейчас. — Я не буду больше ничего говорить, Декстер. Если мне нужно умереть для того, чтобы ты был счастлив, что ж… так тому и быть.

Я сжимаю его ладонь немного сильнее и медленно направляю вниз от своего лица, пока кончик ножа не упирается чуть выше левого бока, на уровне сердца. Мои пальцы дрожат, но я стараюсь не обращать на это внимания. Все уже решено, и я действительно готова принять эту смерть. Я уже смирилась со своей участью: даже если я исчезну, нет никаких гарантий, что спустя какое-то время меня все равно не найдут. Я не хочу жить в постоянном страхе, оглядываясь по сторонам и замирая от малейшего шороха. В конце концов, умереть от руки любимого мужчины не так уж плохо, правда?